Я торчал на “Чеховской” уже пятнадцать минут. Володя не появлялся. Мимо уже два раза проходил монументального вида милиционер, с которым мне – по причине отсутствия столичной регистрации – никак не хотелось знакомиться ближе.

Когда я уже решил садиться на подошедшую электричку и ехать один, подошел Володя. Мы долго тряслись в шумном вагоне, невольно вдыхая грубые людские эманации в виде перегара страдающего соседа. “Во несет”, прошептал Вова. “А кому сейчас легко?”, безрадостно отозвался я. Но менять место дислокации – наверно, по причине житейской умудренности и стоицизма – не стали.

В центре пустынной станции назначения я увидел группу подростков, нет, все же скорее студентов, и среди них незабываемую фигуру Антона. Мы по-братски обнялись, я представил Вову, и Антон с ним тоже зачем-то обнялся. Потом невнятно перезнакомились с остальными активистами.

Вова вернулся, и Антон немедленно приступил к изложению концепции 24-х жизней в рамках азоческого Пути и теории фильтров. Поскольку я это все уже сто раз слышал, то основное внимание уделил цветочному киоску, у которого пожилой мужик выбирал для своей куда более юной спутницы букет. Женщина смотрелась замечательно, тем более в порывах ветра, который волновал складки ее одежд. Я получал от этого неторопливого зрелища (в субботу москвичи как-то меньше спешат) истинное наслаждение, параллельно делая умное лицо и удачно поддакивая. Иногда чуть-чуть выглядывало солнышко, вызывая у Антоши уверенные комментарии и прогнозы относительно поведения светила.

Но вот вся компания возникла вокруг нас, а с ними воздвигся двухметровый славянолицый Олег, пока еще не вещий, но уже целитель, которого собственно и ждали.

Нас было восемь. Все мужики (а также студенты и подростки). “Не густо”, заметил Антон, “остальные, в том числе женщины, стало быть, картошку копают”. “Осень!”, поддержал его кто-то.

Двинулись в парк, попетляли по тропинкам, вышли на холмы, но около “нашего” места, во-первых, происходил какой-то школьный марафон с пронумерованными и изнуренными детьми, а во-вторых, с ближайшего холма собирались смертоубийственно полететь дельтопланеристы.

Язычники озадачились.

“Чего-то я такого не припомню”, начал Олег, “ну, бывает, пьют то там, то здесь. Но чтоб вот так людно…” “Короче, ладно!”, оборвал старшой, “ждать будем, или начнем?”

Решили подождать, а попутно Олег разминался, устремляя длань в небо и пытаясь пробить в облаках дырку для солнышка. Остальной народ мирно обменивался последними новостями из области компьютеростроения. А мы с Вовой уютно, по-стариковски, расселись на примятой, но густой траве.

Место было красивое, не по-московски просторное, холмистое. В траве был вытоптан круг диаметром метров пять, в центре которого, словно птичьи яйца в гнезде, лежали три камня. Дуло изрядно, но к месту. Солнца упорно не было.

Когда наконец встали в круг и начали, народ в окрестностях как-то действительно рассосался. Антон отошел в сторонку и закурил, предоставив объяснять упражнения Диме, которого он упорно называл Сашей, а когда его поправляли, смеялся и говорил, что у него память отшиблена тремя черепно-мозговыми.

(Кстати, не после этих ли криков исчезли окружавшие нас дети и москвичи? не отследил.)

Вторым упражнением мы соединялись с твердью, то есть попросту устремляли левую (отдающую) руку ладонью в землю, и с предполагаемым солнцем, наводя на него правую (берущую) руку, как на памятнике Ленину. Предлагалось пощупать и то, и другое, и заценить свои ощущения. Ощущения были. И вообще природа, незлобный коллектив, ветер как-то предрасполагали к приятности и новизне.

Потом левую руку ставили себе кто куда – на поясницу, на печень, на сердце – чтобы погреть от солнца органы. Это было приятно.

Саша-Дима объяснял, Антон снова курил в сторонке. Я осведомился у него, не создает ли он жертвенный дым, но старшой шутки не принял, посуровел и предложил всем пропустить следующее упражнение. Кроме Олега, Димы и здоровенного Ромы.

Третье упражнение – продвинутое – касалось запуска во вращение центра солнечного сплетения. Ребята чего-то поколдовали с усилием руками над своими сплетениями. Роме поплохело. Антон вывел его, бледного, из круга и посадил на землю. Ложиться не разрешил. (Потом он драматически объяснил, что Рома был на волосок от гибели, мог покинуть тело и не вернуться. “Чтобы такие ситуации отслеживать и вытаскивать, я и стою в сторонке!”, пояснил он. “А Саша, то есть Дима, пусть тренируется на волхва”.)

Попутно упражнениям часть народа (видимо, в основном, курящая) то и дело отбегала от круга и отхаркивалась-отплевывалась. “Нечисть выходит”, пояснил тоже время от времени отплевывающийся Антон. “Курить бросать надо”, подумал я.

Четвертое упражнение было совсем простым. Надо было поднять руки в стороны и дышать через правую руку, выдыхая через левую. Добиваясь ровного потока внутри себя через руки справа налево. “Напитавшись”, зажимали руки в кулаки и отходили в сторонку.

Наконец, началась работа в круге. Мы стояли кругом-хороводом, подняв руки в стороны, не касаясь друг друга, но направляя наработанный справа-налево, по солнышку, поток в руку соседа. (Потом выяснилось, что Вова криво услышал объяснение и гонял поток слева-направо. То-то, подумалось мне задним числом, ярких ощущений не было, все силы на преодоление Вовы уходили!)

Народ постепенно зажимал руки в кулаки и отходил. Круг сужался. Поскольку руки у меня тренированы асанами на предмет держания на весу, то я без труда передержал всех, да еще и один постоял вокруг камней. Так как Антон сказал, что на Круг можно работать и одному.

Потом старшой предложил погреть руки над камнями. И мы погрели. И тепло было, в самом деле, приятно. Оказывается, эти камни сюда приносили азочники, которые от чего-нибудь вылечились. Один курить бросил, у другого дела пошли в гору, а отсутствующая сегодня дама возложила камень по поводу своего исцеления от какого-то вовсе серьезного недуга. Всего пока три камня.

“Вот так – кап-кап по камушку – и создается капь, капище. А потом и Крам из этих камней строится, где к-Ра-молятся”, объяснил Антон.

Я огляделся. Вокруг было ни души. “Славно как, без мирян-то”, подумалось мне, “только те, кто по делу”. Но поскольку дело закончилось, миряне тут же и нарисовались в образе деда с внучкой, которые уставились из кустов на наше благородное собрание, не решаясь пройти по тропинке мимо такого явно неформального сборища.

Вновь зазвучали компьютерные термины, из рюкзачков извлеклись журналы с компьютерными играми – ну, чисто дети! задымились сигареты. Вова о чем-то толковал с Олегом. “Ладно, Володя, пошли”, пробурчал я. “Спасибо, ребята!” “Приходите еще! вот так мы по субботам тут и радеем”.

Всё.

У-Ра!