|
THE BEACON
|
Живая Эзотерика Публикации | |
|
Андерс Лиден ОПЫТ ЦВЕТА Жизнь, словно купол многоцветного стекла, Расцвечивает белое сияние Вечности… Перси Биши Шелли, Адонис | ||
|
Комментарии на учение ААБ и Тибетца
Updated
|
Восприятие чистого цвета, абсолютно свободного от материальности и всех ограничивающих форм, обладает обманчивой глубиной. Таков простой опыт, который доступен всем нам, если мы посмотрим в голубое небо. Когда вы лежите на спине где-нибудь в поле погожим летним безоблачным днем, глядя в чистое голубое небо, глаз не может сообщить вам, какова глубина этой голубизны - миллиарды километров или же это просто что-то вроде плоского покрова, расстеленного перед вашим взором. Нечего измерять. Одна лишь всепоглощающая голубизна. Может даже возникнуть головокружение, когда вы словно теряете себя. Но потом вы поворачиваетесь, появляется кровля дома, линия горизонта… И в следующее мгновенье мир восстанавливается. Чистый цвет - что это на самом деле? О чем мы толкуем, говоря о чистом цвете? Трудные вопросы обычно упрощаются и проясняются , если определить употребляемые термины и отыскать этимологическую подоплеку слов. Но в данном случае всё наоборот усложняется. Английское слово colour и его омонимы - французское couleur и испанское color происходят от того же латинского корня color. Это слово в свою очередь происходит от глагола caelare, означающего "скрывать" или "утаивать". Следовательно, с этой точки зрения, цвет следует понимать как нечто, что скрывает или утаивает нечто другое. Необходимо отметить еще одну удивительную вещь: латинское слово caelum - "небо" - имеет тот же корень, что и слово color, "цвет". [1] Поэтому не только голубое небо, но и само небо понималось как нечто, что покрывает и утаивает.Мы знаем о звездах и планетах, всегда находящихся там, вверху, даже если они не видны в дневном свете. Ученый Эпохи Возрождения Джанбаттиста де Порта предполагал, что для того, чтобы увидеть звезды при свете дня, нужно забраться в глубокий осушенный колодец, поскольку там достаточно тьмы, чтобы увидеть свет звезд. [2]Но там, вверху, может быть скрыто и нечто другое. Бог? Пожалуй, все народы древности помещали своих богов на небо. Во многих древних системах верований есть не одно, видимое всем нам небо, но целая лестница небес, одно за другим. Поэтому, глядя вверх в небо, глядя вниз на тот или иной цвет, мы сталкиваемся с чем-то, что скрыто от наших обычных чувств. По крайней мере именно так полагали наши предки. Так обстоит дело не только у латинских народов. Германское слово Farbe, датское farve, шведское Farg, имеют тот же основный смысл: нечто, что покрывает или утаивает, подобно коже. Санскритское слово, обозначающее цвет, это varnah. Оно практически тождественно слову varuna, означающее "покрывать". Варуна - того же корня, что и Уран в греческой традиции. Уран, если помните, был Богом Неба и супругом Гайи, Земли. Очевидно, что все эти слова понимаются в одном и том же смысле.Такой подход может показаться несколько странным полякам или русским, поскольку в славянских языках эти слова - цвет, kwis, kweit - происходят от совершенного другого корня и не имеют таких значений. Тем не менее повсюду бытует некое подозрение по отношению к цвету в том смысле, что цвет всегда скрывает реальность, или - расширяя - что цвет утаивает или искажает истину. Шекспир, например, использовал цвет в данном смысле, делая речь Брута (в пьесе Юлий Цезарь) цветистой. В изобилии употребляя образы и цветистые оборотов, Брут убеждает себя и других решиться на заговор с целью убить Цезаря. Расцвечивая свою речь, Брут прячет свои истинные намерения. [3]
Средневековое понимание Цвета
Теперь, если попытаться перенести данное значение слова "цвет" в область живописи, то там цвет - это действительно нечто поверхностное, что покрывает и скрывает. Тогда можно ближе подойти к пониманию философии крупного средневекового мыслителя, Св.Бернарда Клервосского, и эстетике Цистерцианского Ордена. В те времена - в первой половине 12 века - шла интересная дискуссия между различными подходами, представленных, с одной стороны, Св.Бернардом и, с другой стороны, Сюжером, могущественным настоятелем монастыря Сен Дени близ Парижа. Сюжер, планировавший реконструкцию храма, в котором короновались короли Франции, считается отцом готического стиля. Именно он был одним из тех, кто решил заменить старые каменные стены большими пространствами цветных витражей. Именно в его храме было сделано первое из больших окон-розеток, настоящих шедевров геометрического расчета, цвета и света - одного из величайших достижений готического стиля, а, возможно, и архитектуры всех времен. [4] Сюжер любил внешнюю красоту в форме золота, серебра, драгоценных камней и цвета. Он считал, что красота, воплощенная в Сен Дени будет оказывать облагораживающее и очищающее действие; что такая красота обладает способностью преображать нашу сущность. Сюжер полагал, что состояние транса можно достигнуть, просто вглядываясь в такие поля цветного света, и что это состояние является не психологическим, а религиозным переживанием. Физическая "яркость" искусства зажжет умы прихожан духовным просветлением. Человеческое сознание будет поднято ближе к Богу. "Вижу себя пребывающим как бы в странной части вселенной и, по милости Божией, могу переноситься из этого низшего в тот, высший мир". [5] Таким было для Сюжера воздействие цветного витражного стекла.Св.Бернард, напротив, как говорят, смотрел на церковь Сен Дени как на кузницу Вулкана, как на храм Сатаны. [6] Для него красота внешнего мира и приятности чувств служили лишь отвлечению внимания. Цвет, чистый или нет, не имел значения. Значение имел СВЕТ. Христос, будучи светом миру, являлся Св.Бернарду исключительно в световой форме. Зачем же тогда цвет? А цвет действует лишь как завеса, покров, скрывающий или таящий истинный свет Христов. Поэтому для Св.Бернарда концепция цвета соответствовала этимологическому значению слова "цвет" как того, что скрывает или утаивает. Цвет - не более чем павший свет.Эрвин Пановски в шутку заметил, что Св.Бернард, возможно, был полным дальтоником и видел внешний мир только в черных и белых красках. Наверное, более точным было бы усматривать различие между Сюжером и Св.Бернардом в разных техниках созерцания. Так что, если ваше жизненное устремление состоит в том, чтобы установить связь со светом Христа, и если вы ощущаете, что реализовали прочный внутренний контакт, тогда вам нет необходимости слишком заботиться о внешних средствах, сверкающих предметах и цвете. [7] Тогда, должно быть, вы будете склонны видеть броское и расцвеченное лишь в качестве искажений истины.
Точка зрения Суфиев
Примерно в то же самое время, в конце 12 столетия, некоторые суфийские Мастера в Иране начали уделять внимание миру цвета и писать о своих опытах в этой связи. Их интересовал не внешний мир чувств, но тот внутренний мир цвета, который мог открыться перед закрытыми глазами и за пределами "теней" нашей человеческой природы. Пожалуй, самым известным из таких Мастеров был Наджмуддин Кобра, описавший духовную битву как попытку освобождения внутреннего человеческого существа - называемого "существом света" - и соединения этого существа со своим небесным, высшим соответствием. Это достигается в процессе очищения и молитвы, непрерывной молитвы - употреблением дхикра - и во время данного процесса человек проходит опыт света и цвета, детально описанный Кобра и другими. Фактически оказывается, что существует упорядоченная последовательность, в которой переживаются опыты света и цвета - цветовых светов, как назвал их Анри Корбен. [8]Вначале имеется состояние полной неясности и совершенной темноты. Затем, когда достигается определенная мера внутреннего очищения, низшая природа предстает отстраненному созерцателю в виде черного облака, которое постепенно обретает красноватый оттенок. Следующая стадия, на которой доминируют духовные устремления, характеризуется переживанием опыта белого света. Эти цветовые впечатления Кобра называет свидетелями. Они свидетельствуют о достигнутом духовном уровне. Когда же происходит еще более тесное единение с душой, свет изменяется с белого на темно-синий, который изливается подобно водам источника. Во всем этом процессе на первом месте стоит проблема освобождения от "теней" (которые могут пониматься как нежелательные мыслеформы или течения мысли) и твердого укоренения в сердце. Цветовые впечатления, описанные Кобра, являются разновидностью внутренних "небес". Тем самым духовные опыты иранских Мастеров-суфиев соответствуют тесной связи между "цветом" и "небом" в латинской этимологии. В конце духовного странствия, или битвы, эти небеса переживаются как бы глядя сверху - если вообще возможно говорить о расположении и направлениях в данном контексте. До этого момента как цвет, так и небо могут рассматриваться как нечто, что "скрывает" или "утаивает" - но затем это не так. Кобра объясняет данный опыт, рассказывая о своем видении: "И был я ввергнут в мир сердца. Мое внимание оставалось устремленным на небо, пока небо не вошло в меня настолько, что я почувствовал себя самим небом. И я созерцал небо в другие ночи, пока не увидел небо под собой - точно так же как раньше я видел их надо мной. И я видел землю и открывал ее как она есть, пока она не растворилась в сфере света". [9]Последнее из внутренних небес - а Наджм Кобра разделил их на семь категорий - зеленое. Здесь наступает то, что Корбен назвал изумрудным видением. Это зеленый свет такой интенсивности, что человеческий дух не может вынести его. "В этом небе зеленого света сверкают красные точки, более яркие, чем огонь. Когда они появляются, мы испытываем страстную тягу к ним и пылкое желание стать одной из них". [10]Разумеется, цветовые впечатления, описанные Кобра и его учениками, не имеют ничего общего с оптическим восприятием. Это феномены внутреннего, мистического видения посредством так называемого "ока Сердца" (айн- аль- хальб). [11] Однако эти опыты не являются исключительным достоянием суфийских Мастеров Ирана. Художникам интуитивно доступно это знание. Они могут достигать выдающейся способности видения. Стараясь проанализировать и медитативно продумать свое видение, они зачастую обретают способность видеть и переживать цвет с закрытыми глазами. Они развивают способность видеть тем самым таинственным "оком Сердца". Именно благодаря двум каналам - физическому глазу и внутреннему видению "ока Серца" - создается великое искусство.
Цвет в живописи
А затем - Ван Гог, истерзавший себя почти до самоубийства в попытках передать красоту пшеничного поля, вибрирующе-желтого, на фоне небесной голубизны. То, что он пытался изобразить, было видимо ему не только через физические глаза, но и через душу. Затем - Матисс, изобразивший свою студию целиком в красных тонах ("Красная Студия", 1911), Матисс, однажды сказавший, что видеть какой-то цвет, действительно видеть его, означает быть этим цветом. Затем - Ив Кляйн, захваченный своим восприятием безграничного пространства, фантаст монохрома. Затем - Марк Ротко, пытавшийся передать на громадных холстах те цвета, которые Бог Моисея предписал в пустыне Синая для скинии. [12] По крайней мере несколько лет это служило отправной точкой для его поразительных исследований цвета.Два года назад в США и Европе была представлена ретроспективная выставка Ротко. Целые залы Музея Современного Искусства в Париже были заполнены вибрирующими оттенками красного, темно- зеленого, розового, контрастирующих с белым. В последнем зале были представлены полотна последних двух лет жизни художника - строгие, аскетичные, уже не такие громадные, выполненные в серых и черных тонах. Эти последние картины создавали почти невыносимое ощущение печали, горечи, депрессии. Можно было ощутить в этих цветах - или отсутствии цветов - что нечто в его способности видеть было утеряно. Его самоубийство было неминуемо. Цвет фундаментально связан с качеством. Поэтому трудно абстрагироваться от того, что именно цвет может означать для нас под субъективным углом. Есть в жизни моменты - особые моменты - когда наша восприимчивость обостряется, когда мы переживаем цвет… цвет цветка, цвет человеческих глаз, цвет горизонта позднего октябрьского дня с вытянутыми тенями… когда впечатления так сильны, что мы автоматически оказываемся связаны с чем-то более великим и высоким - тем, что можем назвать душой. И когда мы лежим на спине, глядя в небо, или когда забываемся в красных пространствах картин Матисса, или в голубых - Ив Кляйна, ничто не теряется. Вы Сами - не теряетесь. Напротив, жизнь наполняется новой энергией и новой силой. Таков опыт чистого цвета. Цвет, в конечном счете, есть то качество, которое составляет неотъемлемую часть того фундаментального и не поддающегося определению БЛАГА, которым покоится мир.
* * *
Цвета, явленные на физическом плане, относятся к самым грубым и кричащим. Даже наиболее изысканный из оттенков, наблюдаемых физическим глазом, груб и резок по сравнению с цветами эмоционального плана, и по мере касания тонкой материи остальных планов красота, мягкость и утонченность оттенков возрастают с каждым переходом. Когда же достигается завершающий синтетический цвет, красота превосходит всякое воображение. (Письма об Оккультной Медитации, стр. 209]) СНОСКИ: [1] A.Walde. Lateinisches Etymologisches Worterbuch [2] Cianbattista de Porta. Magia naturalia, 1587. [3] M.Srigley. The Probe of Doubt. Scepticism and Illusion in Shakespeare's Plays. Uppsala, 2000. [4] Painton Cowen. Rose Windows. London, 1979. [5] Erwin Panofsky. Meaning of the Visual Arts. New York, 1955, стр.129. [6] Там же, стр. 113. [7] Emero Stiegman. "The Light Imagery of Saint Bernard's Spirituality and its Evidence in Cisterian Architecture". Cistercian Publications, 1995. [8] Henri Corbin. L'homme de lumiere dans le soufisme iranien. Sisteron, 1971. [9] Там же, стр. 81 [10] Там же, стр. 91 [11] Подробное обсуждение концепции "ока Сердца" содержится в книге: Frithiof Schuon, L'oeil du coeur, Paris, 1974. [12] Библия. Исход. 26:1- 4 Статья из журнала "The Beacon" ("Маяк"), июль/август 2002 ã М.Свечников, перевод с английского, 2002.
|
|
|
| ||
